Назначенная государством защитник Можайкина отказалась участвовать в заседании, а в деле обнаружились дагестанские корни
«Не надо кричать, тем более не на русском языке», — с этого резкого замечания судьи Житникова в адрес подсудимых начинается слушание по делу об убийстве Немцова.
Заседание было назначено на 11 часов, но началось, как обычно, гораздо позже. В зале одни журналисты. И голос адвоката Заура Дадаева Марка Каверзина резко прерывает торопливое скольжение пальцев по клавиатуре. Адвокат подает ходатайство о приобщении к материалам дела ответа из ГБУ «Гормост», в котором поясняется, где именно на Большом Москворецком мосту установлены восемь камер наблюдения.
— Мы изучали записи только с двух камер. Где еще пять? Почему следствие не изъяло эти записи?
Председательствующий удовлетворяет это ходатайство.
Адвокат замечает, что показания свидетеля Артема Трапезина, который был допрошен вчера, вызывают у него подозрения.
— Как доказать, что он точно работал в этой организации? Был ли он вообще там? Какими функциональными обязанностями был наделен? — поддерживает своего коллегу защитник подсудимых Садаханов.
Адвокаты что-то шумно обсуждают. Их со вчерашнего дня в деле уже восемь. Пока Садаханов болел, государство, заботясь о подсудимом Хамзате Бахаеве, нашло для него еще одного защитника — Можайкину. Вчера подсудимый уже пытался отказаться от навязанного адвоката, но суд отказ от защитника не принял. Сегодня Бахаев подал новое ходатайство, в удовлетворении которого было снова отказано.
— Виктория Александровна, вы вчера должны были изучать материалы дела, но почему-то ушли, — обратился к адвокату председательствующий.
— Ваша честь, я не могу согласовать позицию с Бахаевым, я не могу так работать.
— Вы же не в первый раз представляете интересы подсудимого по 51 статье. Сами должны знать, как поступать в такой ситуации.
— Я отказываюсь принимать участие в сегодняшнем заседании.
Можайкина собрала вещи и решительно вышла из зала.
Судья Житников с явным раздражением объявил о продолжении заседания. В зал запустили присяжных и свидетеля Трапезина.
Гособвинитель Мария Семененко, перелистывая ярко розовые тома, начинает представлять протокол осмотра предметов, найденных в машине ZAZ Chance, которой, по версии следствия, пользовались убийцы Немцова. Она показывает фототаблицу с изъятыми документами и медленно диктует VIN номер.
— VIN номер — это что? — обращается Семененко к Трапезину.
— Это цифры, которые соответствуют одному автомобилю. Дублирующих номеров не бывает.
К присяжным подходит адвокат Каверзин. Он просит обратить внимание на номера документов, касающихся продажи ZAZ Chance: договора комиссии, самого договора купли-продажи, доверенности, а также на название компании, с которой заключался договор. Таким образом, защитник еще раз показывает, что не верит словам Трапезина и пытается поставить под сомнения его показания.
Гособвинитель Семененко несколько раз пытается прервать выступление Каверзина, но председательствующий разрешает ему говорить дальше. Присяжный только тихо переговариваются: «Что ж так долго?»
Наконец Семененко снова добивается того, что ей дают слово.
— Сторона защиты сейчас все делает для того, чтобы сбить тактику предоставления доказательств. Но я это понимаю и снова начну сначала.
— Это законно вообще так говорить о стороне защиты? — доносится со стороны присяжных.
Судья Житников резко прерывает повисшее недоумение, цитируя статьи УК, которые имеют отношение к суду присяжных.
— Господа присяжные, вас это не должно касаться. Вы должны только оценивать все предоставленные сторонами доказательства, не забывая при этом, в чем обвиняются подсудимые.
Семененко начинает озвучивать результаты экспертиз, проведенных для определения виновных в деле об убийстве Немцова. Она обращает внимание на то, что из машины ZAZ Chance, которой, по версии следствия, пользовались убийцы Немцова, 1 марта 2012 годы изъяли 112 предметов. Из заключения следует следующее: биологические следы из некоторых смывов (с двери, со стекла и с бутылки из-под киселя) принадлежат Зауру Дадаеву.
Тут председательствующий вспоминает о свидетеле Трапезине и предлагает задать ему вопросы, «чтобы не мучить дальше человека». Вопросы задает в основном сторона защиты. По словам гособвинителя, в показаниях свидетеля все и так очевидно и не требует лишних доказательств.
Защитник Шамсудин Цакаев пытается вникнуть в процесс документооборота в компании, где работал Трапезин, но судья резко прерывает его.
— Вы что, машину хотите купить? Какое отношение это имеет к предмету доказывания?
В зал приглашают нового свидетеля. Это Гаджимурад Алиев, уроженец Махачкалы, сотрудник Народного собрания республики Дагестан. Из показаний свидетеля следует, что в 2014 году мужчина переоформлял документы на свою Toyota Camry, перерегистрируя в Москве машину с себя на жену. По словам Алиева, он передал документы некоему Евгению, который пообещал ускорить процедуру. Паспорт свидетеля находился у Евгения буквально в течение 20-30 минут. Семененко показывает присяжным документы сначала с поддельной, затем с настоящей подписью Алиева. Затем она приступает к чтению заключения экспертизы, из которого следует, что подписи на документах купли-продажи автомобиля поддельные, затем они приступает к анализу данных ФСБ о перемещениях Алиева. Из этого документа становится ясно, что в день продажи машины уроженец Махачкалы находился у себя на родине и, значит, не мог принимать участие в сделке.
Алиева отпускают, и гособвинитель начинает показывать присяжным результаты экспертизы биоматериалов, содержавшихся в смывах из салона ZAZ Chance. По заключению экспертов, один из образцов принадлежал Шадиду Губашеву. Затем прокурор начинает оглашать выводы экспертизы в отношении Анзора Губашева. По словам гособвинителя, его биологические следы нашли в смывах с водительской двери, с кнопки блокировки двери водителя, с левого зеркала, а также с шестеренки стеклоподъемника левой задней двери. Прокурор Львович достает большой бумажный пакет, вскрывает его и в качестве вещдока показывает присяжным рулевое колесо автомобиля ZAZ Chance.
Семененко приступает тем временем к оглашению заключения криминалистической экспертизы и выводов, сделанных экспертами из Центра специальной техники ФСБ. В обоих случаях специалисты обнаружили микроследы от выстрела.
Заседание подходит к концу. Подсудимые просят внести уточнения в некоторые детали дела. Подсудимый Шадид Губашев, эмоционально жестикулируя, утверждает, что ни разу не видел машину, о которой шла речь в течение всего заседания.
— Я показания под диктовку дал, потом стали поступать угрозы, чтобы я от них не отказывался. Я никогда не сидел в этой машине и попытаюсь доказать, что все подделано. Генетику можно легко подделать, я знаю. Интересно, почему отпечатков нигде не нашли?
— Эти вопросы с присяжными не решаются. Господа присяжные, просто зафиксируйте, что подсудимый не согласен с заключением экспертов и утверждает, что в машине не находился. Вся информация о том, как собирались данные, судом присяжных не рассматриваются. Вы ведь знаете, что пытки у нас запрещены, — заканчивает заседание судья Житников.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Суд по делу об убийстве Немцова: запутавшийся свидетель Трапезин
Суд по делу об убийстве Немцова: сломавшийся автозак, заболевший адвокат
Суд по делу об убийстве Немцова: сложная судьба автомобиля ZAZ Chance
Суд по делу об убийстве Немцова: допрос свидетеля Петухова окончен
Суд по делу об убийстве Немцова: показания свидетеля Петухова
Суд по делу об убийстве Немцова: следователь Краснов не придет
Суд по делу об убийстве Бориса Немцова: в ожидании следователя Краснова
комментарии (0)